Антон Лисицкий
Хатха-йога, йогатерапия
Пусть будут здоровы и счастливы все, у кого я учился, чьи наставления и пример оказали влияние на мое образование, развитие и воспитание: Артем Фролов, Юрий Менячихин, Виктор Медведев, Елена Аркадьевна Селезнева, Гуруджи Шри Шайлендра Шарма, Сумиран, Сергей Агапкин, Михаил Баранов, Илья Журавлев, Мария Воробьева, Екатерина Карманова, Александр Никитин, Тамара Шипкова, Олег Бахтияров, Андрей Парибок, Шри Йогачарья Шешадри и другие.
Как я пришел в йогу
Самая ранняя встреча с йогой у меня произошла, когда я учился в 5 классе. Тогда в телепередаче «Вокруг Света» каждую неделю стали показывать отрывки из китайского фильма про шаолиньских монахов. Меня сильно впечатлили их благородство, самообладание и владение телом. Я стал искать информацию и обнаружил, что в газете «Советский Спорт» каждую пятницу публикуют кусочек из комплекса ушу. Помню, с каким нетерпением я ждал почтальона и проверял почтовый ящик каждые полчаса, чтобы получить газету и выучить очередную серию движений до прихода родителей с работы.
-- У меня есть друг, который занимается йогой. Хочешь с ним познакомиться? — спросила у меня подруга в 2003 г. Никаких сомнений не возникло — конечно хочу! По телу сразу пошли мурашки и внутри появилась эта особенная уверенность, сопровождающая только важные, судьбоносные моменты в жизни. Так я попал на занятия к Артему Фролову, где и начался мой «роман с йогой».
Первые несколько лет это были сложные отношения — один — два месяца ежедневных пылких тренировок сменялись долгими периодами почти полного охлаждения. Но главное уже произошло и никогда не пропадало — уверенность, что йога — это мой Путь, и рано или поздно с ее помощью я выберусь из любых передряг, которых в ту пору хватало с избытком, так как вел я жизнь далекую от идеалов благодетельного йогина, что, естественно, влекло за собой болезненные последствия. Теперь, уже на примере своих учеников, я вижу, как медленно идет расставание с привычным образом жизни, даже если человек понимает, что живет неправильно. И тем не менее, если продолжать заниматься, то рано или поздно освобождение происходит.
Мне повезло с правильными учителями и учебниками с самого начала. Первой книгой, которая ко мне попала, был монументальный труд Свами Сатьянанды «Древние тантрические техники йоги и крийи». Еще до официального издания книги я тайком от начальства в офисе распечатал из интернета ее перевод, выполненный Виктором Бойко, и вместо того, чтобы продавать страховки, все рабочее время был поглощен чтением. То, что больше всего меня поразило в йоге — это идея о беспокойном человеческом уме, полном напряжений, из-за чего мы воспринимаем реальность в искаженном виде, что и является причиной страданий. Это утверждение точно соответствовало тому, что я чувствовал. Я всегда интересовался психологией, но она давала лишь временный эффект. А йога обладала сакральной глубиной, обещая не только гармонизировать личность, но и выйти за ее пределы.
В 2008 году напряжение в жизни выросло до критического уровня, и я понял, что должен поменять все кардинально. Разорвал все социальные связи, три месяца пожил в одиночестве, а потом уехал в паломничество в Индию на целый год. Там произошли встречи и переживания, после которых, как говорится, «мир никогда не будет прежним»: чувство безусловной божественной любви в ашраме Сатья Саи Бабы в Путтапарти, мощь Аруначалы и внутренняя тишина в ашраме Раманы Махарши в Тируванамаллаи, «дыхание смерти» на погребальных костах в Варанаси, свежесть и сила Ганги в Ришикеше, полное внутренних открытий самоуглубление на курсе випассаны в Ченнае, звенящее величие Гималаев и буддийские храмы Непала.
Интересный сюжет произошел в Майсоре: под влиянием Виктора Бойко, я воспринимал йогу, как технику, «в которой надо максимально расслабиться и тогда организм сам найдет выход и ресурсы для восстановления и изменения в нужную сторону». Вначале этот принцип очень помог мне понизить внутреннюю напряженность, но потом я попал в какую-то полосу застоя в практике. И когда я оказался недалеко от Майсора, колыбели аштанга-виньяса-йоги, то решил на собственной шкуре, «из первых рук», попробовать этот стиль, который Бойко так ругал за его «напряженность» и динамизм. Прибыл в Майсор я не в лучшей форме — меня продуло в ночном автобусе и по приезду я двое суток лежал с температурой в первой попавшейся гостинице. На третий день, несмотря на плохое самочувствие, решил таки идти на занятия. Приехал к йогачарье Шешадри, замотанный шарфами и тряпками, с опозданием зашел в зал — и сразу почувствовал мощную энергетику, наполняющую помещение с блестящими от пота людьми, сосредоточенно двигающимися на своих ковриках под аккомпанемент громкого дыхания уджайи. Когда через 2 часа я вышел оттуда, то осознал, что от простуды не осталось ни малейшего следа! Это была влюбленность с первого взгляда, я учился у Шешадри еще месяц, а затем два года делал первый уровень согласно предписаниям учения.
По прошествии года в Индии, стало понятно, что некий уровень спокойствия и безмятежности можно и дальше легко сохранять в этих тепличных условиях, но грош им цена, пока они не прошли испытание суровой российской действительностью. Столкновение с самскарами неизбежно, их надо прожить и трансформировать. Я вернулся в Россию, пошел работать, стал жить тихо и мирно, интересуясь в основном только практикой.
Однажды, случайно, из объявления о совместном съеме жилья, я познакомился с Марией Воробьевой, известным инструктором йоги, и она пророчески сказала мне: «Иди на инструкторские курсы, будешь потом учить людей». Общение с лучшими преподавателями Санкт-Петербурга и Москвы значительно расширило мои, в ту пору наивные и однобокие, представления о йоге. Сильным стимулом для самообразования послужили семинары и лекции Сергея Агапкина. Его мощный интеллект и научный подход дали толчок к избавлению от эзотеризма и чрезмерной мистификации йоги.
Параллельно продолжались поиски учителей, передающих настоящие духовные практики. По счастливому стечению обстоятельств я попал на ретрит к бывшему монаху Сиддхартхе (Юрию Менячихину) и почувствовал такое вдохновение и доверие, что продолжаю учиться у него до сих пор. В 2010 году провел зиму в затворничестве в деревне. Переживания, которых я так искал, случились, но были кратковременными. В результате я осознал, что просветление на данном этапе мне, к сожалению, не грозит, пока не будут исчерпаны некоторые личные самскары, которые можно проработать только активной жизнью в обществе и отношениями с людьми. Пришло понимание что делать и как. Так было принято решение поступить на курс для инструкторов. Дальше начались занятия, новый опыт и взгляд на йогу, желание учиться и получать еще более глубокие знания в области человеческого тела и разума.
Через год преподавания йоги в начальных классах, мне захотелось получить более фундаментальное образование для изучения западных физкультурных и медицинских методик работы с телом. С 2012 по 2017 я обучался в Национальном государственном Университете физической культуры, cпорта и здоровья имени П. Ф. Лесгафта и получил диплом специалиста по адаптивной физической культуре. В 2012 изучал современные психотехнологии и методы работы с вниманием в Школе Активного Сознания Олега Бахтиярова. С 2013, получив посвящение у Гуруджи Шри Шайледры Шармы, практикую крийя-йогу в традиции Лахири Махасаи. В 2014 параллельно с обучением в университете я закончил курс по йогатерапии по руководством Артема Фролова.
У меня есть большое желание делиться своим опытом и знаниями с людьми, приходящими на занятия. В результате собственной практики, изучения текстов, общения с учителями и работы с людьми на данный момент сложилось понимание йоги, которое можно выразить такими тезисами:
Великого индийского святого Раману Махарши однажды спросили: в какой асане он обычно сидит?
На что Махариши ответил: «В асане Сердца. Это — моя асана. Она полна тишины и дает счастье. Сидящие в такой асане не нуждаются в какой-либо иной»
ОМ
Как я пришел в йогу
Самая ранняя встреча с йогой у меня произошла, когда я учился в 5 классе. Тогда в телепередаче «Вокруг Света» каждую неделю стали показывать отрывки из китайского фильма про шаолиньских монахов. Меня сильно впечатлили их благородство, самообладание и владение телом. Я стал искать информацию и обнаружил, что в газете «Советский Спорт» каждую пятницу публикуют кусочек из комплекса ушу. Помню, с каким нетерпением я ждал почтальона и проверял почтовый ящик каждые полчаса, чтобы получить газету и выучить очередную серию движений до прихода родителей с работы.
-- У меня есть друг, который занимается йогой. Хочешь с ним познакомиться? — спросила у меня подруга в 2003 г. Никаких сомнений не возникло — конечно хочу! По телу сразу пошли мурашки и внутри появилась эта особенная уверенность, сопровождающая только важные, судьбоносные моменты в жизни. Так я попал на занятия к Артему Фролову, где и начался мой «роман с йогой».
Первые несколько лет это были сложные отношения — один — два месяца ежедневных пылких тренировок сменялись долгими периодами почти полного охлаждения. Но главное уже произошло и никогда не пропадало — уверенность, что йога — это мой Путь, и рано или поздно с ее помощью я выберусь из любых передряг, которых в ту пору хватало с избытком, так как вел я жизнь далекую от идеалов благодетельного йогина, что, естественно, влекло за собой болезненные последствия. Теперь, уже на примере своих учеников, я вижу, как медленно идет расставание с привычным образом жизни, даже если человек понимает, что живет неправильно. И тем не менее, если продолжать заниматься, то рано или поздно освобождение происходит.
Мне повезло с правильными учителями и учебниками с самого начала. Первой книгой, которая ко мне попала, был монументальный труд Свами Сатьянанды «Древние тантрические техники йоги и крийи». Еще до официального издания книги я тайком от начальства в офисе распечатал из интернета ее перевод, выполненный Виктором Бойко, и вместо того, чтобы продавать страховки, все рабочее время был поглощен чтением. То, что больше всего меня поразило в йоге — это идея о беспокойном человеческом уме, полном напряжений, из-за чего мы воспринимаем реальность в искаженном виде, что и является причиной страданий. Это утверждение точно соответствовало тому, что я чувствовал. Я всегда интересовался психологией, но она давала лишь временный эффект. А йога обладала сакральной глубиной, обещая не только гармонизировать личность, но и выйти за ее пределы.
В 2008 году напряжение в жизни выросло до критического уровня, и я понял, что должен поменять все кардинально. Разорвал все социальные связи, три месяца пожил в одиночестве, а потом уехал в паломничество в Индию на целый год. Там произошли встречи и переживания, после которых, как говорится, «мир никогда не будет прежним»: чувство безусловной божественной любви в ашраме Сатья Саи Бабы в Путтапарти, мощь Аруначалы и внутренняя тишина в ашраме Раманы Махарши в Тируванамаллаи, «дыхание смерти» на погребальных костах в Варанаси, свежесть и сила Ганги в Ришикеше, полное внутренних открытий самоуглубление на курсе випассаны в Ченнае, звенящее величие Гималаев и буддийские храмы Непала.
Интересный сюжет произошел в Майсоре: под влиянием Виктора Бойко, я воспринимал йогу, как технику, «в которой надо максимально расслабиться и тогда организм сам найдет выход и ресурсы для восстановления и изменения в нужную сторону». Вначале этот принцип очень помог мне понизить внутреннюю напряженность, но потом я попал в какую-то полосу застоя в практике. И когда я оказался недалеко от Майсора, колыбели аштанга-виньяса-йоги, то решил на собственной шкуре, «из первых рук», попробовать этот стиль, который Бойко так ругал за его «напряженность» и динамизм. Прибыл в Майсор я не в лучшей форме — меня продуло в ночном автобусе и по приезду я двое суток лежал с температурой в первой попавшейся гостинице. На третий день, несмотря на плохое самочувствие, решил таки идти на занятия. Приехал к йогачарье Шешадри, замотанный шарфами и тряпками, с опозданием зашел в зал — и сразу почувствовал мощную энергетику, наполняющую помещение с блестящими от пота людьми, сосредоточенно двигающимися на своих ковриках под аккомпанемент громкого дыхания уджайи. Когда через 2 часа я вышел оттуда, то осознал, что от простуды не осталось ни малейшего следа! Это была влюбленность с первого взгляда, я учился у Шешадри еще месяц, а затем два года делал первый уровень согласно предписаниям учения.
По прошествии года в Индии, стало понятно, что некий уровень спокойствия и безмятежности можно и дальше легко сохранять в этих тепличных условиях, но грош им цена, пока они не прошли испытание суровой российской действительностью. Столкновение с самскарами неизбежно, их надо прожить и трансформировать. Я вернулся в Россию, пошел работать, стал жить тихо и мирно, интересуясь в основном только практикой.
Однажды, случайно, из объявления о совместном съеме жилья, я познакомился с Марией Воробьевой, известным инструктором йоги, и она пророчески сказала мне: «Иди на инструкторские курсы, будешь потом учить людей». Общение с лучшими преподавателями Санкт-Петербурга и Москвы значительно расширило мои, в ту пору наивные и однобокие, представления о йоге. Сильным стимулом для самообразования послужили семинары и лекции Сергея Агапкина. Его мощный интеллект и научный подход дали толчок к избавлению от эзотеризма и чрезмерной мистификации йоги.
Параллельно продолжались поиски учителей, передающих настоящие духовные практики. По счастливому стечению обстоятельств я попал на ретрит к бывшему монаху Сиддхартхе (Юрию Менячихину) и почувствовал такое вдохновение и доверие, что продолжаю учиться у него до сих пор. В 2010 году провел зиму в затворничестве в деревне. Переживания, которых я так искал, случились, но были кратковременными. В результате я осознал, что просветление на данном этапе мне, к сожалению, не грозит, пока не будут исчерпаны некоторые личные самскары, которые можно проработать только активной жизнью в обществе и отношениями с людьми. Пришло понимание что делать и как. Так было принято решение поступить на курс для инструкторов. Дальше начались занятия, новый опыт и взгляд на йогу, желание учиться и получать еще более глубокие знания в области человеческого тела и разума.
Через год преподавания йоги в начальных классах, мне захотелось получить более фундаментальное образование для изучения западных физкультурных и медицинских методик работы с телом. С 2012 по 2017 я обучался в Национальном государственном Университете физической культуры, cпорта и здоровья имени П. Ф. Лесгафта и получил диплом специалиста по адаптивной физической культуре. В 2012 изучал современные психотехнологии и методы работы с вниманием в Школе Активного Сознания Олега Бахтиярова. С 2013, получив посвящение у Гуруджи Шри Шайледры Шармы, практикую крийя-йогу в традиции Лахири Махасаи. В 2014 параллельно с обучением в университете я закончил курс по йогатерапии по руководством Артема Фролова.
У меня есть большое желание делиться своим опытом и знаниями с людьми, приходящими на занятия. В результате собственной практики, изучения текстов, общения с учителями и работы с людьми на данный момент сложилось понимание йоги, которое можно выразить такими тезисами:
- Высшая цель, которой служит практика йоги — это самопознание, ответ на вопрос «Кто я?»
- Постижение этой истины можно приблизить с помощью концентрации и медитации.
- Концентрация требует большой мощности и выносливости нервной системы, а также способности долгое время находится в неподвижной позе.
- Физические упражнения (асаны) нужны для достижения способности удобно сидеть в неподвижной позе. Дыхательные упражнения (пранаяма) тренируют нервную систему.
- Регулярные упражнения в асанах, пранаяме и концентрации дают энергию и волю, которые можно направить на исполнение желаний — мирских или духовных.
- Тот, кто выполняет только физические практики, но не соблюдает правила внешней и внутренней экологии (яму и нияму), рискует стать очень энергичным, но злобным демоном:)
Великого индийского святого Раману Махарши однажды спросили: в какой асане он обычно сидит?
На что Махариши ответил: «В асане Сердца. Это — моя асана. Она полна тишины и дает счастье. Сидящие в такой асане не нуждаются в какой-либо иной»
ОМ